Нет больше накала,

Нет больше накала, нет страсти,
Не рвутся, как прежде, члены на части,
Страх сковал моё бренное тело,
Он вершит своё грязное дело.
От душетерзающей скуки
Я страдаю, терплю страшные муки ..
Где граници у черной тоски?..
Почему никто не подаст мне руки?!
Неужели скудный свой ум,
Мусор шизофренических дум
Получил я в наследство от предков,
От мрачных прошедших веков …
Иль это коварство судьбы,
Дело рук гулящей толпы?
На что тогда с олимпов боги смотрели?
Иль подобные мне иные песни им пели?
В душу влезло безразличие тьмы –
Вокруг равнодушия царство и … мы,
Раскаты пустых звуков и слов
Не снимут с неё тяжких оков.
Продолжается время летаргических снов,
Сменяются маски,наряды,
Но радости нет от этих обнов,
За ними все те же лица стоят,
Равнодушно на мир всё так же глазят.
Им дела нет до нашей тоски:
Счастливыми их выросли отпрыски,-
Их вознесли, приспособили:
Им предки дороги проторили.
Мы – забытое поколение,
Напичканное гнилью зла,
Растворилось оно, ушло в забвеие,
Не сотворив и крупици добра.

Остановись у кромки.

Остановись у кромки долгожданной цели
(Не дух перевести остановись),
Ведь всё закончилось-тяжкий труд, метели,
Не торопись, минутой сладкой насладись.
Всё то, что ты упорно добивался,
К чему стремился, отдал столько сил
(Порой слезою горькой умывался,
Порой казался свет не мил),
Теперь лежит у ног твоих.
Теперь уж некуда спешить,
Осталось только прикоснуться,
Спокойствия блаженство ощутить,
Всем естеством, всем телом окунуться,
Вкусить того, чего достиг.
Остановись, успокой дыханье,
В упоении победой рассудок сохрани,
Припомни путь, в будущее взгляни,
Ведь не знаешь,сколько длится наслаждение,
Всю жизнь иль только миг.
О наслаждение – жизни эликсир,
Путеводная звезда людских стремлений,
К хаосу привела ты мир
Обманутых тобою поколений!
О наслаждение – жизни эликсир,
ты – серна, завлекающая в разцвете сил
Обманутых чарующими звуками людей,
Принявших за истину твой лик.

Сможешь ли ты, как смелый Одисей,
Проплывший множество Морей,
Соблазну не поддаться в конце Пути?
Знай: смысл не в Истине,
Жить – чтоб к ней идти.

До пацюків.

Чого поховалися в нори,
ніби пацюки?
Намостили смердючі кубла
та й блимаєте вилупленими зіньками
з темряви,
боючись вилізти на світ божий.
Лячно! бо ВІН спитає?
Бійтеся … а тим часом
із ваших дітей глузують.
Ні, не із фізичних вад
(помийниця не дасть захиріти),
що говорять рідною мовою.
Не турбуйтеся за своїх чад,
скоро ВОНО навчиться чтокать …
і
полізе до вас, в нори.
Знали б ваші пращури,
кого породять,
постинали б шаблюками
собі пісюни,
а жінки захлебнулися б
дніпровськими водами.

Як брехали …

Як брехали,
так і брешуть,
про щастя, про долю,
а самі готують
нову неволю.
Хомути ладні, шорники,
вже припасували –
таким вас, колгоспники,
ще не частували.
Ні, вже не буде агропромів,
ані емтеесів:
нема вже потреби проводить
цікавих процесів.
Відтепер все буде мило,
радісно, красиво,
адже панство дозволило
дихать милостиво.
Вже не будуть палицями
на панщину гнати,
самі з себе почните
шкуру здирати.
Орендуйте люди землю –
підставляйте спину,
запрягайте у ярмо
і себе й дитину.

розпорядок

Час розкладати по полицях свої почуття,
що роблять усвідомленим наше буття,
не важливо,в якому порядку будуть стоять –
кохатися чи протистоять,
та любов і ненависть в різних місцях –
по краях.
І кожен перед тим, як справи творити –
світ на частини ділити, судити,
на полицях своїх має лад навести.
Почніть з любові … і йдіть,
як заманеться,
чи вдячність, чи, може, відраза
вам попадеться,
не звертайте і не біжіть,
до самого краю, де ненависть,
хоч доповзіть.
А там побачите, як далі вам жити,
як діяти, що робити:
чи ненавидіти, чи
все ж таки
когось полюбити.